Весь метод «Прямой памяти» основан на следующем расчёте: аберрированный человек повторяется, поскольку, драматизируя инграмму, он не драматизирует её только один раз. Обычно он драматизирует её много раз, и поэтому наблюдается очевидное постоянство в утверждениях, исходящих от аберрированного человека.
Часто это ошибочно принимают за индивидуальность, и Чарльз Диккенс в полной мере использовал эту особенность при создании литературных образов. Разумеется, Диккенс создавал эти образы так: он подмечал у какого-нибудь человека, которого он встречал на лондонских улицах, ту или иную драматизацию, а потом заставлял своего литературного героя очень часто повторять эту драматизацию на протяжении всего романа. Вот вам создание образов, вот вам литература.
Суть в том, что, если у аберрированного человека есть инграмма во включенном состоянии, он может драматизировать и драматизировать её много раз. Поэтому, если мы обнаруживаем, что мама говорит: «Я коза», можно быть уверенным, что мама, вероятно, много раз говорила: «Я коза». Шаблон аберрации родителей с некоторыми видоизменениями воспроизводится в ребёнке.
Таким образом, при работе по «Прямой памяти» нам нужно найти первое включение инграммы. Мы можем обнаружить инграмму, которую мама драматизировала много раз, когда наш преклир был ребёнком, но был самый первый раз. Если мы сможем найти этот самый первый раз с помощью «Прямой памяти» и полностью восстановить у преклира воспоминание о нём, чтобы преклир полностью его увидел, то мы устраним включение инграммы.
У «Прямой памяти» есть ещё одно полезное свойство: когда преклир в самом деле что-то вспоминает, это служит для него подтверждением достоверности того, что произошло. Это не всегда справедливо для того, что преклир подбирает на траке, находясь в ревери. Здесь не обязательно имеет место подтверждение достоверности. Преклир может пройти инграмму с соником и видео и по-прежнему не быть уверенным в том, произошло это или нет. Но если добиться, чтобы он вспомнил какой-то инцидент по «Прямой памяти», то можно быть вполне уверенным, что достоверность этого будет подтверждена для него. Он осознает реальность этого. Поэтому у «Прямой памяти» есть это достоинство: обычно она даёт большую реальность, чем прохождение собственно инграмм.
Это можно назвать «прямым проводом» или «прямой линией» потому, что одитор действует примерно так же, как линейный монтёр-телефонист. Он действительно протягивает провод. Он протягивает провод между «Я» и стандартными банками. Он протягивает туда провод так, что материал оказывается извлечённым из закупоренной области и становится полностью видим.
Дианетическая «Прямая память» явным образом отличается от метода свободных ассоциаций и других подобных техник, поскольку одитор непосредственно контролирует этот процесс. Он контролирует его очень чётко. Одитор должен знать законы «Прямой памяти», поскольку они очень точны.
Так вот, зная всё это, одитор может в точности восстанавливать именно тот материал, который способствует наличию аберрации у преклира, это тот материал, который перегружает зарядом банк. Одитор ослабляет заряд в банке и делает «Я» человека сильнее и больше.
Это похоже на метод свободных ассоциаций не больше, чем катание на коньках напоминает управление новейшим локомотивом. Суть в том, что работа памяти контролируется. Одитор действительно протягивает коммуникационную линию между «Я» преклира и его стандартным банком и восстанавливает моменты из прошлого. В результате достоверность этих моментов подтверждается для преклира, часть заряда уходит из кейса и к «Я» возвращаются единицы внимания.
Когда с помощью этой техники добираются до хронических соматик, то примерно в двадцати процентах случаев эти соматики исчезают... примерно в двадцати процентах случаев. Эта цифра совпадает с результатами подсчётов, сделанных в психоанализе.
Психоаналитики, работая по методу свободных ассоциаций, случайно натыкались на технику «Прямой памяти», и благодаря этому они оказывались в состоянии с лёгкостью возвращать единицы внимания к «Я». Вот почему метод свободных ассоциаций работает. И если вы хотите заниматься по этому методу с вашим преклиром в течение пяти или десяти лет - пожалуйста, но в Дианетике это можно сделать гораздо лучше за пятнадцать или двадцать минут. Если вы намереваетесь добиваться успеха, работая по «Прямому проводу», и если вы намереваетесь улучшить состояние человека с помощью «Прямого провода», то вы сможете делать это быстро, зная его законы.
Так вот, я не выступаю против метода свободных ассоциаций. Это лучшее, что у них было. Метод свободных ассоциаций преподносится как техника. Я искал кнопку, которая здесь срабатывает. Я знал, что в методе свободных ассоциаций есть нечто такое, что внезапно вызывало облегчение и изменение состояния преклира. Располагая знанием об инграммах и рассматривая метод свободных ассоциаций, я пытался выяснить, какие здесь присутствуют факторы, благодаря которым одно стыкуется с другим, и результатом этого стала техника «Прямой памяти». Пользуясь ею, вы можете сделать всё, что только можно осуществить с помощью психоанализа и метода свободных ассоциаций, - и даже больше.
Я хочу показать вам, в чём отличие этой техники. Прямая память - это очень точная усовершенствованная техника, которая была разработана потому, что был сделан совершенно логичный вывод: если знать об инграммах, знать, что собой представляет основной материал, образующий аберрацию, то, несомненно, можно разработать технику «Прямой памяти», поскольку известно, что существует некая техника «Прямой памяти», которая время от времени работает. И попытки выяснить, почему она работает, привели к открытию законов «Прямой линии памяти».
Вы можете выйти в общество, вооружившись методом «Прямой памяти», и, не пользуясь больше ничем, составить себе потрясающую репутацию человека, который может разделываться с болезнями, аберрациями и всем остальным. Но по сравнению с реальным устранением инграмм это выглядит очень бледно.
Однако, зная одно лишь это, вы сможете получать результаты. И, будучи в состоянии получать эти результаты... причём они не будут какими-то незначительными. Порой они будут очень впечатляющими. Иногда вы сможете добиться прекращения сенной лихорадки, поработав с кем-то пятнадцать минут. Один врач в Нью-Йорке выключал болезнь Паркинсона в среднем у трёх из пяти больных.
Иначе говоря, если бы у нас не было ничего, кроме «Прямой памяти», мы бы уже располагали огромными богатствами в плане средств и возможностей для терапии. Я не хочу, чтобы вы это недооценивали. Вот единственная причина, по которой я сейчас делаю на этом акцент: вы не должны недооценивать это как один из инструментов терапии. Ведь у вас будет много пациентов, которых вы не захотите вводить в ревери, проводить им много процессинга и так далее. Будет много случаев, когда кто-то рядом с вами чувствует себя неуютно, а вы как-то не видите нужды вводить его в ревери, отправлять вниз по траку и проходить с ним то и это. Вы хотите просто потратить пять-десять минут и подбодрить его. Вы это можете. С помощью «Прямой памяти».
Вполне обычным делом будет выключение острых соматик. С помощью «Прямой памяти» вы можете выключить небольшие временные соматики практически у кого угодно. Острая соматика - это такая, которая возникла как раз в этот день или что-то вроде этого. То есть, скажем, сегодня утром Бесси проснулась с головной болью. Обычно у неё не бывает головных болей. И одитор говорит то-то и то-то - просто «Прямая память» - и: «Вспомните то и сё» - и так далее, и вдруг головная боль исчезает. Так вот, это потому, что это острая соматика, очень непостоянная, временная. А в 20 - 25 процентах случаев эта техника справляется с хроническими соматиками, которые преследуют человека годами. Иначе говоря, вот кто-то с ужасной мигренью. Используйте «Прямую память» - и вы сможете выключить эту мигрень примерно в 20 процентах случаев. Но с 80 процентами вы не сможете справиться. Поэтому, когда дело касается острых соматик, «Прямая память» имеет потрясающую ценность. А когда дело касается хронических соматик, её ценность очень ограниченна.
Так вот, «Прямая память» подтверждает достоверность материала. Она работает не так, как надо, в том случае, если в пренатальном банке и раннем детстве - один набор действующих лиц, а в более позднем периоде - другой. Смена действующих лиц в раннем периоде жизни человека, конечно же, выводит всё это за пределы видимости, поскольку новые люди, с которыми теперь живёт этот человек, разумеется, не драматизируют инграммы, которые заложены в его банке. И поэтому вы получаете очень странный, избирательный шаблон рестимуляции. И с таким кейсом не так легко работать, однако «Прямая память» всё же применима к такому кейсу, всё же применима, просто это немного труднее.
Вы забираетесь в детство, начинаете добиваться, чтобы человек вспоминал различные вещи из своего детства, и пытаетесь ввести его в драматизацию чьей-нибудь драматизации. Вы просите его пойти в первый момент, когда это произошло, и обнаруживаете, что по-прежнему находитесь в детстве. Вы продолжаете в том же духе, и, возможно, ваш преклир не знал... И это не что-то необычное; довольно часто бывает, что у кого-то другие родители, что он вырос в семье приёмных родителей и не знает об этом. Люди стесняются говорить детям: «Я не твой настоящий папа». Они вроде как позволяют ребёнку жить, как он жил. Что ж, одитор обнаруживает это достаточно быстро.
Если имеет место нечто подобное («Прямая память» не приносит человеку особой пользы; всякий раз, когда вы с преклиром в ревери добираетесь до ранней драматизации и пытаетесь соскользнуть в пренатальный банк, проходя эту драматизацию, вы просто ничего не добиваетесь, и так происходит постоянно), вы должны заподозрить, что действующие лица, присутствовавшие в пренатальной области, после рождения сменились. Очень редко бывает, что мать оказывается убитой до того, как родит, так что... но смерть при родах - это не такая уж и редкость. Сейчас это случается всё реже и реже. Работая с людьми помоложе, вы будете сталкиваться с этим не так часто, как при работе с более пожилыми.
Так вот, когда вы используете «Прямую память», вы ищете вполне определённые вещи. Преклир... все неоптимальные мысли, которые есть у преклира по поводу него самого, по поводу общества, будущего, детей, человечества, берут своё начало в инграммах... неоптимальные, невыживательные мысли.
К примеру, парень говорит: «Я... я... я просто откуда-то знаю, что я обречён. У меня не хватает духу. Изо дня в день у меня просто не хватает духу смотреть в лицо жизни. Я никогда не знаю, что случится дальше» - и так далее. В этот момент одитору нужно узнать, чья это драматизация. И он старается не быть настолько прямолинейным, чтобы преклир пришёл к выводу, будто всё, что он думает, - плохо. Ведь обзор данных по преклирам весьма чётко показывает, что вот здесь, наверху, 99 процентов того, что они думают и говорят, берёт своё начало не в инграммах. Однако неоптимальные, назойливые мысли, эмоциональные ассоциации и так далее - вот они-то берут начало в инграммах. И вы стремитесь отловить все эти вещи и связать их с кем-то другим. Или же вы стремитесь отловить идентности и связать их с кем-то другим.
К примеру, вот этот парень считает себя злобным и весьма порочным и не любит себя за это. Вы пытаетесь выяснить, в какой вэйланс он был загнан против своей воли. Кто тот человек, которым он, по его мнению, является?
Мне сразу же вспоминается один кейс с язвой. Этот малый считал себя заносчивым, властным, довольно-таки злобным... у него была сильная язва и расстройства желудка. И с помощью «Прямой памяти»... между прочим, я проверял этот кейс много месяцев спустя... с помощью «Прямой памяти» в течение получаса мы нашли драматизацию его отца по поводу расстройства желудка. На самом деле боль... реальная дыра в желудке... представляла собой какую-то травму, которую нанесли преклиру. Мы не трудились вступать с этим в контакт. Мы просто занялись тем фактом, что это была драматизация папы. Папа постоянно беспокоился по поводу своего желудка. Мы вступили в контакт с этим, затем - с конкретным моментом, когда папа беспокоился по поводу своего желудка, а затем - с самым ранним моментом, с каким только было возможно, когда папа беспокоился по поводу желудка, и в этой вот последовательности, раз, два, три... и нету язвы. И много месяцев спустя у него по-прежнему не было язвы. Он распознал ту часть вэйланса, в которую он был насильно загнан, и, распознав, тут же вышел из неё. Просто различение - и этого оказалось достаточно. Так что вы видите, какой мощью обладает просто «Прямая память».
Кстати говоря, с этим человеком позднее работали в ревери, и в ревери этот материал не всплывал снова. Время от время он натыкался на переключатель вэйлансов, который забрасывал его в вэйланс папы, и тогда у него появлялись все папины привычки и всё остальное, но ни язва, ни расстройство желудка к нему больше не возвращались. Они принадлежали папе и не принадлежали самому этому человеку.
Таким образом, «Прямая память» возвращает человеку индивидуальность, отделяя от него все неоптимальные характеристики окружающих его людей. Различение... аналитический ум проводит различия. Если вы можете добиться, чтобы человек вспомнил какие-то вещи о людях, окружавших его в течение всей жизни, произойдёт различение. Инграммы построены на основе мышления тождествами: А=А=А=А. Кто-то сказал: «У меня болит живот», так что у преклира болит живот. Это командная соматика. Если вы можете просто добиться, чтобы он вспомнил, у кого болел живот, на том дело и кончится.
К примеру, вы ищете контуры и находите кого-то... О, «Прямая память» - совершенно бесценный инструмент для нахождения контуров. Вы пытаетесь разобраться с контурами и спрашиваете:
И парень бодро отвечает:
Вы говорите:
Авы:
Конечно, если вы будете продолжать в том же духе и просто задавать ему один и тот же вопрос снова и снова, может быть, он и выудит ответ несколько дней спустя, но он, вероятно, разозлится на вас, поскольку вы ему противоречите, а вам нужно оставаться в аффинити с ним, понимаете, поддерживать согласие. Так что давайте спросим:
И иногда вы получите такой ответ:
Допустим, человек отвечает:
Теперь вы выстроили эту картину.
Вы выстроили эту картину вот настолько подробно и неожиданно спрашиваете:
Вы продолжаете и немножко беседуете о чём-то ещё, и внезапно парень оказывается в состоянии пробиться через эту задержку... эта мысль пробивалась очень и очень долго... внезапно он говорит: «О, она говорила: “Терпеть не могу людей, которые не могут контролировать себя”. Да, точно». Что ж, вот источник контура. На самом деле вы лишили силы этот контур в разуме человека - просто добившись, чтобы он это вспомнил.
Да?
Женский голос: Возможно ли, чтобы кто-то установил контур «контролируй себя», подавая пример, без слов?
Нет, я бы этого не сказал... какой-то серьёзный контур так не установишь. Для установки полноценного, серьёзного контура требуется пример и слова. Для этого требуется всё, что там есть. Может существовать подобный лок, и он может оказывать некоторое воздействие. Но вы обнаружите, что для установки действительно основательного контура требуется всё... то есть механические составляющие инграммы плюс словесное утверждение.
Итак, вы видите, что, используя «Прямую память», вы можете очень многого добиться в плане терапии. Однако ваша цель - не столько достижения в плане терапии... если не считать вот этого: вы пытаетесь вернуть «Я» единицы внимания, которые были захвачены локами. Если вы сможете вернуть «Я» достаточное количество единиц внимания, которые были захвачены локами, «Я» окажется в состоянии перемещаться по траку, лучше воспринимать, оно сможет интериоризироваться, вместо того чтобы экстериоризироваться, и так далее. Всё это сводится к убиранию заряда из кейса. Самый первый и самый простой метод убирать заряд - вытаскивать эти локи с помощью «Прямой памяти» и уничтожать их. Так вот, те локи, которые наносят самый большой ущерб, - это локи аффинити, реальности и общения. Кстати, благодаря этому у вас появляется огромное количество материала, которого у вас не было до разработки метода «Прямой памяти». Вы могли спрашивать и о том, и об этом. Теперь есть гораздо больше всяких вещей, о которых вы можете спрашивать.
Типичный пример: человек, у которого была хроническая соматика, больная рука. И с помощью «Прямой памяти» мы нашли больную руку. Мы наконец раскопали, что его бабушка умерла с больной рукой или что-то в этом роде, и благодаря разделению вэйлансов и так далее он вдруг вышел из вэйланса бабушки. Иногда мы находим, как кто-то говорит преклиру, что он похож на свою бабушку или что-то в этом роде, и мы можем уничтожить этот лок. Мы можем вытащить этот материал на поверхность, но есть и другие вещи, о которых мы можем спросить.
Мы уже знаем о Шкале аффинити. Вот аффинити... мы рисуем эту вертикальную линию, и я снова нарисую стопку треугольников, которая представляет собой также и Шкалу тонов. [Рисует на доске.] Вот здесь Тон 2, Тон 1, Тон 0. Наверху Тон 2, но прямо над Тоном 2 мы видим безразличие. Это ось аффинити. Ниже безразличия находится скука. Ниже - выраженное возмущение. Ниже выраженного возмущения находится гнев. Ниже гнева - и здесь мы как раз подбираемся к нижней части диапазона 1 - находится невыраженное возмущение. Ниже невыраженного возмущения находится страх. Ниже этого - горе. И в конце концов мы приходим к апатии. И конечно, внизу Шкалы тонов действительно находится 0, то есть смерть. Это Шкала эмоциональных тонов. Она начинается прямо над смертью, с апатии, затем идёт горе, затем страх, невыраженное возмущение, гнев, выраженное возмущение, затем скука и затем безразличие. И, конечно же, выше это переходит в Тон 3, то есть счастье. Прямо вот над этим находится облегчение, а затем, выше, - счастье. Хорошо, вот у нас эта Шкала тонов, и мы работаем с аффинити.
Так вот, иногда необходимо разгрузить кейс, освободив его от более лёгких эмоций, прежде чем приступать к более сильным. А иногда необходимо ударить по более сильным эмоциям, прежде чем вы начнёте получать более лёгкие.
Если человек оказался пойман где-то на траке в инграмме апатии - «от этого никакого толку» и так далее... если вам доводилось видеть недоступный кейс, то это не тот, кто просто ходит кругами в какой-нибудь вопящей драматизации или что-то в этом роде. Вы часто можете добиться, чтобы он остановился. Попробуйте поработать с кем-нибудь, кто находится в инграмме апатии, кто засел там накрепко. Вы пытаетесь добиться, чтобы он сказал или сделал что-то, - от этого нет никакого толку, он просто мёртв. Вы пытаетесь получить какой-то отклик -- это очень трудно. Апатия. Очень неприятная инграмма. Это хуже горя.
Так вот, по мере того как мы опускаемся по этой шкале, мы находим кейсы во всё худшем и худшем состоянии. Скажем, инграмма гнева: нам проще добраться до неё, чем до инграммы невыраженного возмущения... то есть инграммы скрытой враждебности. Но до них не трудно добраться. До них добраться легко. Затем, ниже, идёт страх, ниже страха - горе, а ниже горя идёт апатия, и до такой инграммы труднее всего добраться.
Так вот, здесь выстроены все эти эмоции в порядке степени проявления, и вот у нас, к примеру, страх: большой лок или вторичная инграмма страха, большая вторичная инграмма или лок страха, что-то вроде этого - это будет ужас, понимаете? У ужаса нет какого-то своего места выше или ниже на шкале, это просто более сильный страх. Горе начинается просто с грусти или печали, а затем, достигая более сильной степени, это превращается в горе. В апатии мы видим просто парня, который чувствует, что его не волнует, что произойдёт дальше, что-то вроде этого, или: «Бог ты мой, он мёртв». Видите, сейчас мы рассматриваем это просто как степень проявления, составляющую часть всего этого.
Итак, вот наша Шкала тонов. Мы начинаем работать с эмоциями и тут же сталкиваемся со следующим фактором, присутствующим в обществе: нравы, обычаи и так далее в этом англо-саксонском обществе основаны на старых тевтонских кодексах. Не знаю, почему всё это не разрабатывалось на основе романских кодексов или чего-то подобного, но очевидно, что это основано на кодексах, предусматривающих подавление эмоций.
Англичане, к примеру... мы всего лишь вот настолько отошли от англичан в том плане, что мы не так подавленны, как они, но посмотрите на то, как они справляются с эмоциями: «Это просто не подобает джентльмену - так себя вести». Посмотрите, что мы делаем с маленькими мальчиками. У мужчины в этом обществе, говоря иными словами, должны быть подавлены эмоции. Он должен быть способен контролировать себя. Это одна из главных аберраций в нашем обществе. «Маленькие мальчики не плачут», «Ты не должен плакать». Вяк, вяк, вяк... подавление эмоции. «Ты не должен это чувствовать», «Я не могу вынести эту эмоцию», «Ты не должен быть таким эмоциональным». Дело дошло до того, что, когда кто-то нерационален, люди говорят о нём: «Он разговаривает эмоционально». Не «нерационально», а «эмоционально».
На самом деле, если мы посмотрим на шкалу, которая идёт вверх до Клира, посмотрим на нашу Шкалу тонов, посмотрим на то, как всё это выглядит в реальной жизни, то нам не составит никакого труда увидеть, что человек не может быть рациональным, не будучи эмоциональным.
Женский голос: Вопрос.
Да?
Женский голос: А где на шкале находится сильное смущение?
Сильное смущение? Стыд? Стыд и так далее на шкале... это степень чего-то. Вероятно, это где-то здесь, внизу, в районе апатии. Стыд... это особое проявление. Несомненно, он располагается где-то поблизости от горя.
Мимоходом упомяну, что очень часто стыд действует как сапрессор (также как и апатия)... сапрессор горя. Так что я сделал бы просто эмпирический вывод, что стыд находится прямо под горем и что это особый род апатии... апатия отрицания себя; он имеет природу расчёта.
Хорошо. Итак, перед нами общество, которое подавляет эмоции. В любом обществе вы ищете то, что подавляется сильнее всего, и вы ищете то, с чего в первую очередь необходимо снять подавление, чтобы можно было проводить терапию. К примеру, если в обществе банг-джулемов сильнее всего подавляют ношение шляп и вы, одитор, приезжаете туда, чтобы что-то сделать, вам пришлось бы составить подобную шкалу в отношении ношения шляп. Это и нужно было бы сделать.
В этом обществе эмоцию смешали с сексом, удовольствием и так далее. В этих вещах, Ю как утверждают, содержится определённое зло. Таким образом, эмоция оказалась тесно связана со Второй динамикой, и бог ты мой, как же она подавлена! По-видимому, всё общество пришло к единодушному мнению, что если бы мы просто подавили эту самую Вторую динамику ко всем чертям, то все мы были бы здоровыми и счастливыми. Но если вы покажете мне какое-нибудь общество, в котором люди хорошо выживают, при этом не относясь хорошо к своему потомству, я закидаю его атомными бомбами. Ну ладно. [Смех.]
Итак, вот что в этом обществе сильнее всего подавляют: эмоцию. Как я уже говорил, у нас есть даже вот такая аберрация: человек не может одновременно быть эмоциональным и рациональным. Однако если подняться по Шкале тонов и посмотреть на всё это, то станет совершенно очевидно, что изменчивость и текучесть эмоций становится невозможной, эмоциональность становится невозможной, если только человек не является в то же время рациональным. К примеру, можно сказать, что наилучшие ценители искусства - рациональные люди. Но у этого есть и другая сторона. Мы говорим: «О, у этого человека такая холодная рациональность, такая холодная логичность, что он, конечно, никак не может быть эмоциональным». Что ж, это ещё одна аберрация: «Когда человек логичен, это означает, что он холоден». Не знаю, где люди подцепили эту идею, разве что где-то в тёмных лесах Германии. Это было какое-то очень сырое и неприятное место, поверьте. Но мы оказались в плену у этой идеи и никуда не можем от неё деться.
Таким образом, мы тут же видим, что эмоции придаётся большая важность в этом обществе и что у неё очень много сапрессоров. Поэтому вы можете с ней работать, и, вероятно, вы будете работать с ней больше, чем со всем остальным. На самом деле она так сильно подавляется в обществе, что даже в самой Дианетике до совсем недавних пор мы не замечали, что у общения имеется совершенно особая характеристика, которая вовсе не обязательно связана с эмоцией, и что у реальности есть особая характеристика, которая не обязательно связана с эмоцией. Это две разные вещи, две разные величины Q, которые подавляются. Подавляются два новых фактора... не просто эмоция, а реальность и общение как отдельные факторы, которые подавляются. Вы сами можете наблюдать, как это выходит из кейса, и вы можете видеть, что высвобождается в кейсе.
У нас в этом обществе уже до такой степени поехала крыша на тему эмоции, что у нас даже нет специального слова для вот этой величины Q, связанной с реальностью, или для вот этой, которая связана с общением. Если на мгновение задуматься над этим, то это просто восхитительно. Здесь заключено две трети всей основы жизни, а у нас даже нет для этого ярлыка. Поэтому нам придётся рассматривать их как два особых фактора.
Так вот, вы видите, что, когда вы работаете с кем-то, вы движетесь вниз по шкале и ищете эмоцию, вы пытаетесь получить немного горя, пытаетесь получить немного стыда, немного апатии и высвобождаете связанные с этим локи.
Мы неожиданно подняли на поверхность всю цепь, понимаете? И если вы думаете, что это нельзя сделать быстро, я вам скажу: один раз я сделал это по телефону. Один раз? Да это было полдюжины раз. Я проводил «Прямой провод» по междугороднему телефону, а на другом конце провода, в нескольких тысячах миль или нескольких сотнях миль находился кто-нибудь, кто говорил, что намеревается покончить жизнь самоубийством или что он только что решил... один из этих случаев был особенно интересным... этот малый только что решил, что убьёт жену, но подумал, что лучше сначала позвонит мне.
Теперь давайте рассмотрим реальность. Так вот, я говорю вам об этом с большой Ц уверенностью. На данный момент я ещё не полностью выяснил, как выглядит Шкала реальности, и не довёл её до совершенства. Я ожидаю, что мне окажут некоторую помощь в этом. Кто-нибудь ещё должен над этим подумать. Я привёл эту шкалу к общей форме, но она ещё будет усовершенствована, возможно, в самое ближайшее время. И то же самое с общением. Я ещё не составил эту шкалу полностью. Что касается Шкалы эмоций в этом треугольнике, то она весьма неплохо разработана, но в ней всё ещё есть дыры. Вот она, к примеру, спрашивает: «Где находится стыд?»
Итак, следующая вещь, которую я собираюсь вам изложить, имеет отношение к реальности. Это будет Шкала реальности. Вот здесь, конечно же, идут тона... Шкала тонов. Вот 3, 2, 1 и 0 на Шкале тонов. Хорошо. На самом верху, над тройкой, находится... вы понимаете, что у нас в этом обществе есть реальность, с которой согласились. Согласие и реальность можно считать синонимами. Мы соглашаемся с чем-то, и это становится реальностью. Если мы не пришли к согласию по поводу этого, то это не реальность. Это совершенно справедливо в обществе, и это весьма неплохо работает.
Вдобавок к этому реальность является частью расчётов индивидуума. На самом деле у мышления есть роль. У вас есть общение, аффинити и реальность, и, взятые вместе, они требуют того, что называется расчётом и мышлением. Но это гораздо более тесно связано с реальностью, чем с какими-либо другими факторами.
Итак, прямо здесь, вот над этим, мы получаем разумное согласие. Это избирательное согласие. Это не просто согласие волей-неволей. Это настоящее согласие, разумное. Допустим, вы обдумали что-то, ваша мысль ясна и неаберрированна, и вы согласились с кем-то по поводу этого и так далее, либо у вас есть какие-то доводы против... это несогласие не просто какое-то инстинктивное или порождённое критицизмом... это «разумное согласие» находится на высшем уровне.
Так вот, ниже, в диапазоне 2 - скука - мы получаем нерешительность. Ниже 2, на уровне 1... что сопоставимо с гневом на Шкале эмоций... на Шкале реальности мы получаем несогласие.
А ниже, в самом низу, в районе апатии, мы получаем отсутствие отклика на реальность. Иными словами, на самом деле грузовик, который едет по улице, - это реальность. А человек стоит неподвижно у него на пути, и грузовик его переезжает. Отсутствие отклика: на Шкале реальности он находится вот тут. Он не соглашается с реальностью этого грузовика, поэтому он умирает. Понимаете?
Вы видели, как это происходит при драматизациях. Муж не хочет работать. Он постоянно пьёт. Его жена говорит ему, что бросит его, потому что ей нужно что-то предпринять самой и так далее, а он думает: «О, всё равно она не сделает этого, потому что на самом деле меня все эксплуатируют и у меня есть для всего этого превосходное оправдание». Говоря иначе, он не смотрит на реальность этого факта: ей нечего есть. Такова реальность этого. Она собирается его бросить. Такова реальность. Но он говорит: «О, нет, у меня на это девяносто пять причин, и мне всё равно здесь обеспечат пропитание, и ля-ля-ля-ля» - и так далее, а потом внезапно оказывается, что жена ушла. «Как она могла со мной так поступить?» - и так далее. Он просто совершенно не смотрел на реальность этих фактов. Это находится вот здесь. Вероятно, на Шкале аффинити это место занимает скрытое возмущение. Он вообще не смотрел на реальность этого. Он не реагирует на реальность этого, но в какой-то небольшой степени спорит с ней.
Теперь давайте опустим его ещё немного ниже по шкале в диапазон отсутствия отклика. Жена говорит ему: «Дорогой, я от тебя уйду, потому что...» - а он просто не думает об этом. То, что она собирается от него уйти, - это для него совершенно нереально. На этой Шкале реальности он находится вот здесь. Вам это понятно? Вероятно, его тоном относительно этого, хотя и лишь время от времени, будет апатия, понимаете? Лишь время от времени он будет в апатии относительно этого. Это нечто иное. Это Шкала реальности. У него нет никакой реальности о том, что происходит вокруг него.
Человек, который заходит в комнату и видит там кого-то, кого там на самом деле нет, разумеется, страдает как от проблем с общением, так и от проблем с реальностью. Он не может распознать то, что в этой комнате просто никак не может находиться кто-то ещё... расчёты говорят о том, что там не должно никого быть... но он принимает за данность, что там кто-то есть, и это тут же говорит нам о том, что с его реальностью творится что-то ужасно неладное.
Так вот, неспособность провести различие между воображением и реальностью тоже находится вот здесь на шкале. Вы обнаружите, что воображение... даб-ин тоже находится здесь. К примеру, у человека на самом деле может быть нечто на сто процентов воображаемое по всему траку. Его уровень реальности и так далее может находиться вот в этом диапазоне. Но он определённо находится в этом диапазоне, если он подставил воображение вместо реальности. Он не соглашается с реальностью существования, просто подставляя вместо неё даб-ин чего-то другого. Вы это понимаете? В этом случае он находится на Шкале реальности где-то в районе Тона 1. Вот насколько скверная штука этот даб-ин. Он аж вот здесь, далеко внизу. Вы смотрите, что там есть, и, между прочим, обычно обнаруживаете, что на Шкале аффинити этот человек находится в районе скрытого возмущения. Это ниже, чем гнев, гораздо ниже. Вы очень редко увидите, чтобы кто-то из тех, у кого даб-ин, приходил в гнев. Их эмоции кипят где-то за кулисами. Они очень расстраиваются, но не выказывают этого. Таков кейс даб-ина, его место где-то здесь. Понятно?
Теперь вы понимаете, что, стремясь добраться до локов на этой шкале, вы будете искать моменты, когда другие не соглашались с этим человеком... когда они не соглашались с его реальностью, когда они пытались навязать ему другую реальность. Таким образом хронические фразы... окружающие его люди, у которых были драматизации типа: «Это неправда», «Ты не можешь этого знать», «Это ложь» - драматизации несогласия. К примеру, те, кто постоянно говорят ребёнку: «О, это неправда. Это всего лишь твоё воображение». Это вот здесь на Шкале реальности.
Теперь давайте рассмотрим общение. Это общение, представленное как Шкала тонов. Рассмотрим общение, и мы обнаружим, что в районе 3 и выше человек общителен. Он будет говорить, когда следует говорить, и будет молчать, когда следует молчать, исходя из разумной оценки ситуации. Не потому, что на него кто-то давит, а исходя из собственного разумного понимания ситуации. Вы увидите, что это справедливо как для одного, так и для другого направления. Иначе говоря, он способен общаться, и с ним можно общаться. Общение - это двусторонний поток. Ранее я упоминал человека, который мог говорить что угодно кому угодно, но никто никогда не мог получить ни капли его внимания, чтобы сказать что-то ему. Это перекрытие линии на 50 процентов.
Хорошо. Вот уровни 2,1,0 на этой Шкале тонов, и, опускаясь ниже вот этого уровня, в диапазон скуки, мы начинаем сталкиваться со скрытностью... избирательное обрывание общения. Такой человек избирательно обрывает общение. Иногда он настолько скрытен, что закупоривает то, что поступает извне. Он не получает это. Он отсеивает его при поступлении. Так вот, это полезно знать, когда вы пытаетесь ломать локи.
И он начинает работать над этим, и внезапно - бум! Он извлекает такой момент на поверхность, и к «Я» возвращается одна-две единицы внимания.
Вот здесь диапазон скрытности переходит в скуку. Здесь ещё очень многое нужно приводить в порядок. Я пытаюсь дать вам лишь общее представление об этом.
Так вот, мы упомянули о том, что даб-ин располагается в районе скрытой враждебности. А что касается общения, здесь мы имеем увиливание. Жизнь лжёт этому человеку: таков его выбор. То, что он наблюдает, на самом деле лжёт ему. Он не впускает внутрь прямые, честные сообщения. Более того, когда он сам направляет вовне общение, он очень склонен лгать. Он искажает то, что происходит в действительности. Таково здесь общение... увиливание и, в общем и целом, искажение.
Давайте, кстати, сопоставим это со Шкалой аффинити. Вы сопоставляете это со Шкалой аффинити, но это нечто очень специфическое. Это до определённой степени сопоставимо со Шкалой реальности, но здесь мы ведём речь об общении. Это нечто очень специфическое. Есть особый вид единиц. Это не эмоциональные единицы. И они оказываются связанными, когда происходит разрыв какой-то из этих составляющих. Когда происходит разрыв вот здесь, внизу на шкале... здесь присутствует особый тип единиц, это нечто особое, что оказывается украденным у «Я», и когда мы разворачиваем весь этот процесс в обратную сторону с помощью «Прямого провода», это возвращается к «Я». Высвобождая те моменты, когда это происходило, вы возвращаете этот материал «Я».
И здесь я хочу вам сказать кое-что. На самом деле это некоторое отступление от темы, но вы ведь знаете, не так ли, что, когда вы проводите кому-то процессинг, вы должны поднимать этого человека по Шкале тонов? Общий тон человека, тон в целом, проходит через множество проявлений, указанных на Шкале тонов. Если вы не можете поднять преклира до той точки, когда он на кого-то разозлится, то перед вами человек, который не прошёл через первую полосу Шкалы тонов. А если он не прошёл через первую полосу Шкалы тонов, он по-прежнему находится ниже её. Неважно, что он говорит, вы это чертовски хорошо знаете.
К примеру, мама его била, что-то вроде этого, и он всё говорит: «Ну, у мамы были на то свои причины». И: «Да, нет никакой нужды расстраиваться по этому поводу». Или: «А чего мне расстраиваться?» Он по-прежнему ниже 1. Его ещё не подняли до Тона 1. Так вот, нет никакого толку давать ему ценные указания, чтобы он пришёл в гнев... вы не просто пытаетесь добиться, чтобы он пришёл в гнев, - вы должны убрать у него достаточно локов и вторичных инграмм, чтобы поднять его общий тон.
И вот как это делается. К примеру, если у вас кейс даб-ина, который, после того как вы поработали с ним довольно продолжительное время, по-прежнему выдаёт вам даб-ин, значит, вы просто-напросто не подняли его до того уровня, на котором он может общаться с самим собой. Помимо этого, на Шкале аффинити он ещё не миновал гнев. И, к примеру, на Шкале реальности он не миновал диапазон несогласия. У него не было несогласия с тем, что ему навязали. Иными словами, он не пришёл в гнев.
Итак, вот здесь располагается даб-ин. Несомненно, ниже есть много других уровней, однако в языке не хватает возможностей для описания этой шкалы, в этом плане он просто убогий. В нём никогда не бралось в расчёт общение и никогда не бралась в расчёт реальность. И на самом деле даже не существовало хорошей дефиниции для слова «реальность». Все говорят о «реальном» и так далее. На самом деле по правилам грамматики мы не должны ставить какие-либо дополнительные определения или признаки при слове «реальный».
Что ж, ничто не демонстрирует это более ярко, чем немногочисленность уровней на данной Шкале общения, но я думаю, что, возможно, если бы мы очень основательно поискали, мы смогли бы найти все прочие уровни этой шкалы. У нас есть её общий вид: «Общительный», «Скрытный», «Увиливание/искажение» и ещё ниже - «Отсутствие отклика». Ещё хуже, чем отсутствие отклика, - «Не испускает общение, не получает общение»... кататонический шизофреник... и здесь находится мертвец. Итак, это Шкала общения, какой бы обрывочной она ни была.
Итак, вы пытаетесь разбивать локи - те моменты, когда человек не мог понять других и когда другие не могли понять его. И если вы посмотрите на это общество, вы увидите, что это постоянно происходит с маленькими детьми. Им приходится ужасно туго, когда они пытаются добиться, чтобы взрослые слушали их, чтобы они поняли их и так далее. Взрослые очень нетерпеливы, и общение детей постоянно обрывается. Его прерывают, прерывают, прерывают - постоянно. Вы начинаете брать для работы эти локи и обычно обнаруживаете, что в кейсе их просто тысячи, потому что у общества замечательно получается прерывать общение. Но в данный момент я не думаю, что существует очень много контуров, связанных с общением; и контуров, связанных с реальностью, тоже не очень много. Это не относится к хроническим контурам в обществе, поскольку люди в нём не специализируются на таких вещах. Поэтому вы можете добраться до этих штук, обходя контуры. Пример типичного контура в этом обществе: «Ты не должен позволять себе проявлять эмоции». Это относится к аффинити. «Ты не должен быть эмоциональным». Всё это контуры, связанные с аффинити.
Так что эмоции оказываются очень надёжно закапсулированы в кейсе из-за этих контуров. Но если говорить о тех контурах, которые прерывают инграммы и локи общения и реальности, то их относительно мало. Скажем, «Ты никому не должен это говорить». Что ж, иногда вы сталкиваетесь с контурами типа «Ничто для тебя не реально», а иногда - «Ты не соглашаешься», «У тебя такой характер, всё-то ты не соглашаешься», «Вечно ты со всем не согласен». Существуют контуры подобного рода, но, если взять средний уровень в обществе, они не оказывают такого сокрушающего воздействия, как контуры, связанные с аффинити. Возможно, это не очень взвешенное утверждение. Возможно, при дальнейшем изучении этого вопроса его истинность не подтвердится. Просто на данном этапе исследований у меня создаётся впечатление, что это так. Однако я должен вам сказать, что обычно до этих локов добраться легче, чем до эмоциональных.
Так вот, поднимая тон человека в отношении общения, вы поднимаете его тон в отношении реальности и эмоции. Поднимая тон человека в отношении реальности, вы поднимаете его тон в отношении общения и эмоции. Иными словами, я даю вам здесь подступы к двум остальным углам треугольника. И вы можете поискать разрывы общения и найти нечто действительно существенное. Так что теперь вы знаете гораздо больше разных вещей, которые вы можете искать в кейсе.
Сейчас я нарисую оставшуюся часть Таблицы общения. Вот столбец блокирования [пишет на доске], а вот столбец компульсии... слева столбец компульсии. Так вот, в категории «блокирование» находятся те утверждения, инграммы и локи, которые блокируют речь, - это номер один. Те, которые блокируют слух. Понимаете, общение - это восприятие. Линии восприятий, идущие к «Я», - это линии коммуникации, посредством которых человек общается с реальным миром. Восприятие - это общение; это не просто разговор с кем-то. Это комбинация восприятий, объединённых в пакет, который выпускается наружу и принимается обратно. Таким образом, это составляет самую основу и суть общения.
Итак, у нас тут есть блокирование зрения, блокирование слуха, осязания, обоняния... продолжаем дальше по списку: блокирование движения и так далее. Эти вещи не оказывают слишком серьёзного воздействия. Кстати, здесь есть блокирование тепла и холода... можно сказать, блокирование термического восприятия. «О, ты никогда не чувствуешь холода». Но до таких локов очень легко добраться.
«Говорил ли вам кто-нибудь, что вы никогда не слышите то, что вам говорят?» Вначале с этим несколько трудновато работать, поскольку это до определённой степени работает как перекрытие, но вы заставляете разум преклира отправиться назад, вниз по траку, и он восклицает: «О, господи, это же моя жена! Она говорит: “Ты не обращаешь на меня никакого внимания”. Да». Что ж, это замечательное, полное перекрытие. Иными словами, вы лишаете силы эти штуковины.
Теперь речь. «Не разговаривай со мной» или «Ты не должен заговаривать с людьми». «Не повторяй». Замечательная команда. «Не повторяй». Вы пытаетесь применить к этому парню технику репитера, а она не работает. Если техника репитера не работает на ком-то, просто попросите его произнести несколько раз: «Не повторяй», и, как правило, он окажется где-то на траке.
Ну хорошо. Итак, есть блокирование зрения, слуха... то есть «Ты не видишь», «Ты не слышишь», «Ты не чувствуешь», «Ты не ощущаешь запах» и так далее. Это Таблица перекрытий. Это означает, что у человека система коммуникации с реальным миром оказалась блокирована чьими-то высказываниями, смысл которых сводился к этому. И бог ты мой, сколько здесь может быть вариантов! Если вы это знаете, это даёт вам больше материала для работы по «Прямому проводу», чем вы сможете устранить за несколько недель. У людей в этом обществе замечательно получается прерывать общение. И они делают это очень вежливо: «Заткнись!»
Ладно. Далее у нас, конечно, идёт Таблица компульсии. Это значит: «Ты должен слушать». Так вот, разве не странно, что «Ты должен слушать» не улучшает общение человека? Когда в кейсе слишком много «Ты должен слушать», вы в конце концов обнаруживаете его в нижней части Шкалы тонов, где-то в диапазоне апатии или, в лучшем случае, в диапазоне увиливания.
В каждом кейсе даб-ина есть масса этих «Ты должен слушать», «Ты должен это услышать», «Ты должен говорить»... компульсия, компульсия. «Ты должен общаться, ты должен общаться». В конце концов «Я» скажет: «Это барахло всё прибывает и прибывает. Задёрнуть шторы». И уйдёт. А если в кейсе присутствуют контуры контроля - неимоверное количество контуров контроля, - то оно скажет: «Вот, я знаю, как мы будем подчиняться этим инграммам. Мы просто создадим даб-ин воображаемой реальности, создадим её полностью. Мы вообще не будем связываться с вот этой реальностью, это опасно. Ну её ко всем чертям. Мы просто возьмём и построим мир». Так оно и поступает.
Итак, здесь у нас имеется две стороны... компульсия речи, слуха, зрения, осязания, обоняния, термического восприятия и так далее. Вот здесь, на Шкале блокирования, находятся перекрытия. А на Шкале компульсии находится то, что «включено на слишком большую мощность», и такие вещи обрывают коммуникационную линию.
Человек сосуществует и сотрудничает с реальностью лишь до определённого момента - пока реальность не причиняет ему слишком много боли. А после этого, чтобы эта реальность не поступала к нему в слишком больших количествах, он обрубит коммуникационную линию. И мы выходим из этого диапазона реальности. Он обрывает линию - как исходящее, так и входящее направление. Поэтому, если появляется что-то, что стремится слишком сильно впечатать в него какое-то сообщение, он сопротивляется этому, и при появлении чего-то подобного он сам оборвёт линию.
Итак, это материал для работы по «Прямому проводу», и он разбросан по всему кейсу. Его объём просто неимоверно огромен. Давайте рассмотрим школу и всё такое. Давайте пройдёмся по учителям преклира. Мы в конце концов добьёмся, чтобы он вспомнил учителей и вспомнил перекрытия: «Шептаться нельзя». «Теперь выходи к доске перед всем классом и говори». Всё это локи на ранних линиях коммуникации.
Есть тип кейса, которого вы должны сторониться, бежать от него прочь, если вы только начинаете свою одиторскую карьеру, и это тот же самый тип кейса, за который гипнотизёр берётся с величайшей самоуверенностью. Эта самоуверенность ничем не оправдана. Заика. Понимаете, прерывание общения дошло д-д-д-д-до такой степени, что б-бедняга н-н-н-н-н-не может выпустить ничего наружу, он где-то глубоко внизу, в тоне апатии. И он рванётся вверх... самый высокий уровень, на который он сможет подняться, - это диапазон даб-ина. Довольно тяжёлый случай. Не смотрите на заику как на лёгкую добычу, поскольку заикание - это не столько прерывающие... разумеется, в плане расчётов это зиждется на утверждениях типа «Ты не можешь нормально говорить» и «Ты не можешь ничего сказать об этом» и так далее... сколько прерывание общения. И это понижает человека по Шкале тонов. Либо его эмоции оказываются задавлены в низкий, низкий диапазон и тянут вслед за собой общение.
Обычно у заики не очень хорошее чувство реальности. На случай, если здесь присутствует кто-то, кто заикается: отменяю. Но я хочу сказать вам, что это просто физиологическое проявление подавления по Шкале тонов общения. Этому человеку приказывали говорить и приказывали не говорить. Но для того чтобы эти комментарии, эти утверждения оказывали на него какое-то воздействие, необходимо, чтобы он был задавлен по Шкале эмоций ниже уровня гнева. И чтобы по Шкале реальности он был затолкнут по крайней мере в область искажения. Перед вами кейс, который реактивно погрузился глубоко в банк. И обычно вам нужно довольно основательно восстановить этот кейс, прежде чем вы сможете сделать с ним что-то существенное. И вы начинаете восстановление с того, что уничтожаете локи. И уничтожаете вторичные инграммы.
Так вот, вы знаете, что чрезвычайно серьёзные прерывания речи, слуха, зрения, осязания и всего остального запирают некоторое количество единиц «Я». Совершенно необязательно, чтобы здесь присутствовала какая-то эмоциональная ассоциация. Она обычно есть, но если происходит запирание этих единиц в результате внезапного шока или чего-то подобного, образуется вторичная инграмма. Является ли это локом или инграммой или нет - зависит просто от силы удара, содержащегося в этом инциденте.
Предположим, у какого-нибудь мальчика всю жизнь дела шли просто прекрасно. До шести лет он просто замечательно ладил со своим отцом и его отец замечательно ладил с ним, он всегда разговаривал с отцом и отец всегда разговаривал с ним, и всё шло просто прекрасно до шести лет. Что ж, в тот день сгорел папин магазин или стряслось что-то ещё, и папа был в очень, очень плохом состоянии, сильно рестимулирован. И впервые в жизни этот мальчик входит к отцу, спрашивает: «Как дела?» - и получает ответ: «Заткнись и убирайся к чёрту». Бум! Возникает взбудораженность, и это вторичная инграмма. Ведь если папа сказал это маленькому мальчику, он, вероятно, сказал это раз или два маме когда-то давно, в пренатальном периоде или что-то в этом роде. Обычно с чем-то подобным связана более ранняя инграмма. Вам не кажется, что это создаст значительный и весьма впечатляющий аберрирующий эффект? Что ж, теперь вы можете разобраться с этими вещами, вы можете вступить с ними в контакт.
Теперь о реальности. Когда человеку вечно говорят: «Это всё плод твоего воображения, это всего лишь твоё воображение», то ему постоянно отказывают в его собственной реальности. Обычно это главным образом просто локи. Но предположим, человек рассказал историю, которая, как он знает, правдива, а затем его вынудили признать, что это ложь. До какого-то момента он общался, а потом мы вдруг всерьёз взялись за реальность этого ребёнка. Его разговорили, и вдруг кто-то достаточно близкий ему заставил его признать, что это было плодом его воображения. Это само по себе вторичная инграмма реальности. Её разрядка не будет сопровождаться сильными слезами. Но подлинная вторичная инграмма - настоящий шедевр, который просто напрочь прерывает жизнь человека, - содержит все три прерывания: общения, реальности и эмоции.
Все три: внезапный шок... скажем, потеря защитника. Кто-то говорит: «Не плачь» - и так далее, это подавление. «Не надо смотреть, как он лежит в гробу. Давай уйдём отсюда» - прерывание общения. И потом: «Ну, просто притворись, что этого вообще не было» - это создаёт просто замечательную вторичную инграмму, и потом на ней самой начинают накапливаться локи, локи, локи, локи.
Между прочим, когда вы проходите эту вторичную инграмму... да и любую вторичную инграмму... вы обычно обнаруживаете под ней, гораздо раньше на траке, инцидент физической боли, который обусловливает её силу. Вы проходите вторичную инграмму, инграмму горя, убираете из неё определённый заряд горя, а затем можно отправить человека назад, в инграмму физической боли, и стереть её.
Когда преклира подавляют по всем статьям... расскажу вам об этом просто ради того, чтобы чем-то занять последние две минуты... подавляют его по всем параметрам Шкалы тонов, можно оценить его положение на шкале, исходя из его способности общаться, исходя из его представлений о реальности, его эмоциональной подавленности и так далее. Так вот, доберётесь вы до этих штуковин или нет - зависит от активности контуров в кейсе. Если в кейсе много контуров, вы должны устранить их, прежде чем вы сможете добраться до чего-то другого. Самое главное, что вы пытаетесь сделать, - это повысить уровень человека на Шкале тонов. Если создаётся впечатление, что в кейсе много горя и вы можете эго убрать, другие два угла треугольника поднимутся вместе с уходом горя, поскольку в кейсе присутствует заряд.
Когда вы берётесь за так называемый трудный кейс, сделайте приблизительную оценку его положения на Шкале тонов и действуйте соответственно. Если вы понимаете, что этот кейс перегружен зарядами горя и разрывами общения и что в нём присутствуют инциденты на тему реальности и воображения, если вы понимаете, что этот кейс перегружен зарядом, то вы знаете, что вы должны убрать всё это из кейса, вы знаете, что этот человек остаётся экстериоризированным на траке не просто из-за какой-то фразы типа «Я вне себя», которая болтается где-то внизу в инграммном банке. И что у него постоянный даб-ин не из-за фразы «Ты вечно врёшь». Нет, это подавление по Шкале тонов, имеющее механическую природу, и вам стоит разгрузить этот кейс и убрать из него некоторое количество заряда. И вы делаете это, убирая разрывы аффинити, общения и реальности, разбивая локи и пытаясь проходить вторичные инграммы, в особенности инграммы горя и апатии. И если вы не можете убрать эти инграммы, это потому, что человека подавляют контуры. Попробуйте уничтожить контуры и продолжить работу в этом направлении.
Если человек не может перемещаться по траку и вам не удаётся с лёгкостью добиться, чтобы он начал перемещаться по траку, это сразу же говорит вам о том, что кейс перегружен зарядом.
Так вот, я надеюсь, что теперь всё это стало для вас более ясным. Это не изменяет «Стандартную процедуру». Я особо подчеркнул здесь несколько моментов. Всё это совершенствуется, чтобы вы могли даже ещё более механично поглядеть на кейс и понять, куда нужно смотреть, чтобы вам было легче одитировать кейсы и чтобы нам не приходилось смотреть на то, как здесь ходит вокруг да около куча кейсов с контурами.
Может происходить, к примеру, вот что. Кто-то приходит к нам, и все говорят: «Ну, это кейс-пианола». Я смотрю на этот кейс - а у него сплошной даб-ин, контуры натыканы повсюду. А под этими контурами - громадное подавление, громадное количество вторичных инграмм. Этот человек не прошёл ни крупицы реальности с самого начала процессинга! А одитор продолжает одитировать понарошку и говорить: «О, кейс продвигается просто замечательно». Кейс не будет продвигаться замечательно! Он поднимется по шкале совсем чуть-чуть, но это не кейс-пианола. Кейс-пианола - это такой кейс, который может проходить инграммы в бэйсик-районе со всеми двадцатью шестью восприятиями.
И я хочу, чтобы после этой лекции каждый из присутствующих здесь в течение первой же пары часов процессинга приводил кейс в такое состояние, чтобы тот мог стирать бэйсик-инграммы, находясь в собственном вэйлансе, и немедленно начинал стирание кейса. Давайте сделаем несколько Клиров и перестанем откладывать на потом!
Спасибо.